выживу!
Интуиция подсказывает мне, что если я перестану писать, через пару лет я не вспомню ни одного диалога, ни одного важного события. А это страшно.
Есть блоги напоказ, а есть - это.
Чистой воды графомания.
Которая, однако, тем хороша, что годы спустя откроет тебе глаза на твою же собственную жизнь.
Есть профессия. Есть - это.
Желание запоминать и фиксировать.
Рефлексировать.
Потому что в один прекрасный день я открою это и ужаснусь.
Или появится материал для второй, третьей книги, да?
Чтобы как-то компенсировать мою временную недееспособность, я опишу, что у меня нового:
Максимка. Мой родной нежный, любимый Максимка.
Мы расстались. Два с половиной года. 9 месяцев из них я жила и дышала совсем не им.
А он? Что он? Он не верил. Он уехал в Турцию, где все десять дней трахал во всех уголках территории отеля шестнадцатилетнюю девочку из Мурманска.
Я умилялась, когда он мне это рассказывал, не испытывая ни капли злости или негодования.
Я испытывала облегчение. Умиротворение.
Сейчас он на стадии отвыкания. Ему сложнее, чем мне, ведь я распрощалась с этими отношениями гораздо раньше, чем он. Но он у меня умница, он справится. Его иногда заносит, он стал устраивать мне выплески эмоций, стирать сообщения и собирать в одну кучу наши общие фотографии. Но у него пройдет. Я люблю его. И на всю жизнь - большое ему нежное спасибо.
Саша исчез. Он остался темной кровавой коркой на моем сердце. Болезненной. Она уже не чешется, зажила, значит уже. Но трогать ее все еще больно. Я смотрю на фотографии с ним, вижу старые видеозаписи, и меня обдает болью. Неконтролируемая боль, неистовая, пронзительная.
И это именно боль, а не что-либо другое.
Я знаю наверняка: то, что произошло со мной, не имеет никакого к нему отношения. Он был лишь экспериментальным полем. на котором так хорошо принялось мое взращенное безумие.
25 июля 2012 года энергетическая воронка засосала всю мою карму в свой открывшийся над моей головой портал. Счастливые случайности, совпадения. Это была живая концентрация Силы. В вид человека, который дарит весь мир. У нас с ним свои сложности. И мне трудно. С ним трудно, с его замороченностью, непостоянством его планов, его безумной жизнью.
И знаешь, что спасает?
Спасает то, что, когда я думаю о нем, мое сердце наполняется теплом, восхищением. Оно наполняется чистой Энергией. Такой безграничной верой. А пока я пишу это, мои глаза наполняются, почему-то, слезами. Хотя... скорее всего, это из-за музыки.
Я знаю о сложностях: он обо всем меня предупреждал. Я знаю о жертвах, он на них намекал.
И, кажется, я готова.
Мне кажется, это справедливый обмен.
Мне кажется, я способна к самоограничению.
И да, я работаю над собой. Я воспитываю себя. Я стараюсь себя очистить. А все то, что доставляет мне боль - использовать в работе. Я встретила его. Встретила во второй раз в своей жизни (да, в третий, но тот первый раз... я помню только его белую голову, дерево и детские неумелые поцелуи) и он вдохновил меня на работу. Что же мужчины на меня всегда так влияют...
Тогда еще в тот первый, почти несуществующий раз он говорил, что готов уменьшить меня. посадить на ладошку и всегда носить с собой.
Мы угадываемым в этом эффект "Коллекционера" (Фаулз), элемент деспотии, ограничения свободы. Все идет из детства.
Но ведь нам всем сейчас понятно, что меня это не пугает. Я смотрю на него и не могу оторвать взгляд. Я не боюсь смотреть ему в глаза, как боялась смотреть в глаза красивому, чудовищно красивому гитаристу Лёше. Я не смущаюсь находясь с ним на людях, как смущалась, находясь с Максимом, зная, что он не подходит мне. Зная, что мы, черт побери, чудовищно некрасивая пара.
Я красивая и восхищенная с ним. И мы необыкновенны. Осталось только потерпеть, пока мы не решили, что, кажется, Вселенная задумала нас с ним специально друг для друга.
Есть блоги напоказ, а есть - это.
Чистой воды графомания.
Которая, однако, тем хороша, что годы спустя откроет тебе глаза на твою же собственную жизнь.
Есть профессия. Есть - это.
Желание запоминать и фиксировать.
Рефлексировать.
Потому что в один прекрасный день я открою это и ужаснусь.
Или появится материал для второй, третьей книги, да?
Чтобы как-то компенсировать мою временную недееспособность, я опишу, что у меня нового:
Максимка. Мой родной нежный, любимый Максимка.
Мы расстались. Два с половиной года. 9 месяцев из них я жила и дышала совсем не им.
А он? Что он? Он не верил. Он уехал в Турцию, где все десять дней трахал во всех уголках территории отеля шестнадцатилетнюю девочку из Мурманска.
Я умилялась, когда он мне это рассказывал, не испытывая ни капли злости или негодования.
Я испытывала облегчение. Умиротворение.
Сейчас он на стадии отвыкания. Ему сложнее, чем мне, ведь я распрощалась с этими отношениями гораздо раньше, чем он. Но он у меня умница, он справится. Его иногда заносит, он стал устраивать мне выплески эмоций, стирать сообщения и собирать в одну кучу наши общие фотографии. Но у него пройдет. Я люблю его. И на всю жизнь - большое ему нежное спасибо.
Саша исчез. Он остался темной кровавой коркой на моем сердце. Болезненной. Она уже не чешется, зажила, значит уже. Но трогать ее все еще больно. Я смотрю на фотографии с ним, вижу старые видеозаписи, и меня обдает болью. Неконтролируемая боль, неистовая, пронзительная.
И это именно боль, а не что-либо другое.
Я знаю наверняка: то, что произошло со мной, не имеет никакого к нему отношения. Он был лишь экспериментальным полем. на котором так хорошо принялось мое взращенное безумие.
25 июля 2012 года энергетическая воронка засосала всю мою карму в свой открывшийся над моей головой портал. Счастливые случайности, совпадения. Это была живая концентрация Силы. В вид человека, который дарит весь мир. У нас с ним свои сложности. И мне трудно. С ним трудно, с его замороченностью, непостоянством его планов, его безумной жизнью.
И знаешь, что спасает?
Спасает то, что, когда я думаю о нем, мое сердце наполняется теплом, восхищением. Оно наполняется чистой Энергией. Такой безграничной верой. А пока я пишу это, мои глаза наполняются, почему-то, слезами. Хотя... скорее всего, это из-за музыки.
Я знаю о сложностях: он обо всем меня предупреждал. Я знаю о жертвах, он на них намекал.
И, кажется, я готова.
Мне кажется, это справедливый обмен.
Мне кажется, я способна к самоограничению.
И да, я работаю над собой. Я воспитываю себя. Я стараюсь себя очистить. А все то, что доставляет мне боль - использовать в работе. Я встретила его. Встретила во второй раз в своей жизни (да, в третий, но тот первый раз... я помню только его белую голову, дерево и детские неумелые поцелуи) и он вдохновил меня на работу. Что же мужчины на меня всегда так влияют...
Тогда еще в тот первый, почти несуществующий раз он говорил, что готов уменьшить меня. посадить на ладошку и всегда носить с собой.
Мы угадываемым в этом эффект "Коллекционера" (Фаулз), элемент деспотии, ограничения свободы. Все идет из детства.
Но ведь нам всем сейчас понятно, что меня это не пугает. Я смотрю на него и не могу оторвать взгляд. Я не боюсь смотреть ему в глаза, как боялась смотреть в глаза красивому, чудовищно красивому гитаристу Лёше. Я не смущаюсь находясь с ним на людях, как смущалась, находясь с Максимом, зная, что он не подходит мне. Зная, что мы, черт побери, чудовищно некрасивая пара.
Я красивая и восхищенная с ним. И мы необыкновенны. Осталось только потерпеть, пока мы не решили, что, кажется, Вселенная задумала нас с ним специально друг для друга.